Всем привет, на связи Игорь Погуляйло, автор телеграм-канала Кальянный историк, где я рассказываю о истории кальяна. Сегодня мы поговорим о том, как кальян стал одним из инструментов революции.
Персия считается одной стран-прародительниц кальяна. Официально задокументировано, что кальян фигурирует в литературе и персидскиских документах, как минимум с начала 16 века. О истинной приверженности иранцев кальяну писали все: Русские дипломаты, например, Грибоедов. Купцы, путешественники и ученые из Европы. Этот предмет настолько вошел в культуру иранцев, что без него не смогла обойтись и одна из самых известных революций этой страны.
Правление Мохаммеда Резы Пехлеви (1941–1979) превратило кальянные кафе в уникальные социокультурные ландшафты. Здесь сталкивались амбициозная вестернизация шаха и глубокая персидская традиция. В тегеранских кафе премиум-класса звучал джаз, а кальян оставался неизменным ритуальным центром. Этот дуализм достиг апогея в 1971 году на помпезном праздновании 2500-летия Персидской империи в Персеполисе.
Пустыня Дашт-е Кавир встретила рассвет с неестественной тишиной. За год до этого шах Мохаммед Реза Пехлеви приказал истребить всех скорпионов в радиусе 30 км, высадить версальские сады на солончаковой почве и завезти 50 000 европейских птиц, чьи клетки теперь висели среди пальм, пересаженных в иную пустыню. На празднование 2500-летия Персидской империи съехались 60 монархов и президентов – от Тито до Агню. Среди позолоченных сервизов и жареных павлинов один предмет стал немым свидетелем краха династии: серебряный кальян.
Под шатром длиной 70 метров, расшитым золотом парижского Дома Янсена, витал дым, непохожий на сигаретный. Гости втягивали аромат розы через мундштуки. Но здесь не было ни кокосовых скорлуп бедуинов, ни глиняных колб персидских кофейен. Шахские слуги подавали кальяны из чеканного серебра – вероятно, работы ювелиров, хотя архивы умалчивают об этом.
- Принц Филипп (вместо Елизаветы II) передавал мундштук вице-президенту США Агню под взглядами агентов САВАК;
- Маршал Тито обсуждал нефтяные квоты, поправляя шланг инкрустированного наргиле;
- Иранские офицеры, вероятно, втирали розовую воду в кожу кальянных шлангов – как делали это веками для нейтрализации запаха табака .
Но главным диссонансом стала реакция Ирана:
- В Тегеране арестовали 400 студентов по подозрению в протестах;
- Аятолла Хомейни из Наджафа назвал праздник «Фестивалем дьявола» ;
- Крестьяне Фарса, чьи колодцы обмелели, видели, как цистерны везли воду для шаха в пустыню .
В ту ночь с 14 на 15 октября кальянный дым смешивался с запахом жасмина из контейнерных садов. Когда оркестр заиграл «Караван» Дюка Эллингтона, никто не заметил, как немецкий журналист записал: «Они курят прошлое, но не видят будущего». Через 8 лет Пехлеви бежал из Ирана, а революционеры переплавили дворцовое серебро .
Праздник стоил $200 миллионов и стал точкой невозврата.
До 1979 года кальянные кафе выполняли критически важную и опасную функцию неформальных политических клубов.
Кафе «Арья» в университетском районе Тегерана стало местом схватки идей. Здесь марксисты из «Организации партизан-фидаинов иранского народа» (Черные Гвардейцы) и исламисты из «Организации моджахедов иранского народа» вели нескончаемые идеологические дебаты, затягиваясь традиционным «томбаком». Атмосфера дыма и приглушенных разговоров создавала иллюзию приватности, позволяя избегать немедленного внимания печально известной полиции САВАК – до тех пор, пока не звучали открытые призывы к мятежу.
Священные города, особенно Мешхед, стали узлами сети связи изгнанного аятоллы Рухоллы Хомейни. Первый президент Исламской Республики Абольхасан Банисадр в своих мемуарах описывал механизм: доверенные курьеры (часто маскировавшиеся под торговцев табаком или углем) доставляли зашифрованные послания имама из Наджафа. Эти тексты зачитывались в полумраке доверенных кальянных узкому кругу посвященных. Кальянный ритуал – медленное курение, передача мундштука – служил прикрытием для передачи информации.
Опасаясь растущей оппозиционной активности, власти в 1975 году предприняли попытки региональных запретов на курение кальяна в публичных местах. Целью было затруднить собрания, однако, как сообщал британский вице-консул из Мешхеда, запрет обходили даже чиновники, симпатизировавшие оппозиции или просто недовольные режимом, устраивая «курительные сессии» в подвалах учреждений или потаенных комнатах чайхан.
Появление женских кальянных салонов стало смелым актом социального вызова в строго патриархальном обществе шаха. В начале 1970-х годов студентки Тегеранского университета и Университета Исфахана организовали подпольные собрания. Одно из самых известных мест – подвал кафе «Шахрзаде» в Исфахане. Интервью участниц, записанные «Радио Свобода» и хранящиеся в архивах Гуверовского института, рисуют картину: женщины, входя, вешали свои чадры или головные платки на специальные крючки у входа. Этот простой жест был мощным символическим актом временного освобождения от предписанных норм.
В ноябре 1976 года консервативная газета «Эттелаат» обрушилась с гневной статьей, осуждающей «падение нравов» и «разврат» в кальянных, где женщины, по мнению автора, забывали о скромности. Статья явно намекала на подобные подпольные салоны. Однако центральная шахская администрация, стремясь не оттолкнуть светскую элиту (чьи жены и дочери могли участвовать в таких собраниях), не пошла на жесткие репрессии. Полиция в крупных городах зачастую закрывала глаза на известные места встреч, демонстрируя двойные стандарты режима.
Триумф Исламской революции означал смертный приговор кальянной культуре в ее дореволюционном виде. Для новых властей кальянные были олицетворением всего, против чего боролись революционеры: развращенной шахской элиты, слепого подражания Западу, светского либерализма и морального разложения. Это были пространства, где свободно общались мужчины и женщины, звучала запрещенная музыка, культивировалась праздность. Революционные комитеты (Комите) хорошо помнили, что сами использовали кальянные для конспирации. Теперь они справедливо опасались, что под прикрытием дыма могут зарождаться новые заговоры – уже против исламского строя, особенно со стороны уцелевших марксистов или либералов. Новые власти быстро нашли теологическое обоснование для запрета. Хотя прямого указания в Коране нет, кальян был объявлен «сомнительным» (макрух) или даже «запретным» (харам) по причинам вреда здоровью, бесполезной траты времени и ассоциации с развратом. Сам аятолла Хомейни в своем сборнике речей «Сахифе-йе Нур» (том 7) прямо назвал его «пустой тратой драгоценного времени верующего, дымовой завесой, отвлекающей от поминания Аллаха».
Несмотря на запрет, люди продолжали курить кальяны. Кальянные продолжили функционировать, уйдя в подполье. 20 лет новый режим пытался бороться с ними, пока не сдался. В 2000-х годах запрет отменили, потому что если не можешь победить, то возглавь. Сейчас Иран является одной из самых курящих кальян стран в мире и ничего не сможет искоренить эту культурную привычку.
Источники:
Мемуары:
Пехлеви, Фарах. Моя жизнь с Шахом. (2003). [Золотые кальяны в Персеполисе, атмосфера элитных клубов].
Банисадр, Абольхасан. Моя роль в Исламской Революции. (1991). [Механизмы связи с Хомейни через курьеров, роль кальянных в Мешхеде].
Архивные Документы и Отчеты:
The National Archives, UK (Kew):
Foreign Office (FCO) Files: Серии FCO 8, FCO 17. [Депеши о политической ситуации, студенческих движениях, региональных запретах (напр., FCO 8/2687 — Мешхед, 1975)].
Отчет Chatham House (RIIA): Middle East Report № 142: Student Opposition in Iran. (Лондон, 1978). [Собрания в кафе «Арья», тактика САВАК].
Архив Газеты «Эттелаат» (Тегеран): [Критическая статья о женских кальянных, ноябрь 1976].
Архив Газеты «Кайхан»: [Указ губернатора Хорасана о запрете кальянов, апрель 1975].
Устная История и Интервью:
Архив «Радио Свобода» (RFE/RL): Коллекция интервью с участниками событий 1970-х гг., хранящаяся в Гуверовском институте (Стэнфордский университет). [Подробности о женских подпольных салонах, включая кафе «Шахрзаде» и практику снятия чадры; шифры типа RFE/RL-Iran-1979-Women-04].
Академические Исследования:
Cambridge Center for Iranian Studies. Social Changes in Post-Revolutionary Iran: Preliminary Report. (Кембридж, 1982). [Данные о масштабах закрытия кальянных после революции].
Abrahamian, Ervand. Iran Between Two Revolutions. (Princeton University Press, 1982). [Контекст политических движений, роль общественных пространств].
Религиозно-Идеологические Документы:
Хомейни, Рухолла. Сборник речей и писем «Сахифе-йе Нур» (Sahifeh-ye Nur). Том 7. (Тегеран, 1981). [Прямая цитата о кальяне как «пустой трате времени»].
